129

Вдвоем с Майклом они высматривали Пишотту. Дорога пошла в гору, за которой лежал Кастельветрано; на вершине холма они остановились, чтобы оглядеть главную улицу, протянувшуюся под ними. Отсюда Майклу было прекрасно видно, что творится внизу: въезд в город со стороны Палермо преграждали машины, причем машины военные; улицы кишели карабинерами в черной, с белой окантовкой, форме. Несмотря на вой сирен, по главной улице продолжала течь толпа. Вверху кружили два небольших самолета.

        Шофер выругался и затормозил у обочины. Повернувшись к Клеменце, он спросил:

        – Хотите, чтоб я ехал дальше?

        Майкл почувствовал, как внутри у него все похолодело.

        – Сколько человек ждет нас в городе? – спросил он Клеменцу.

        – Да маловато, – хмуро ответил Клеменца. Похоже было, что он чуть ли не испугался. – Майк, надо убираться отсюда. Надо возвращаться на катер.

        – Постойка, – сказал Майкл, увидев запряженную ослом повозку, которая медленно тащилась в гору по направлению к ним.

        Осла погонял старик в низко надвинутой на лоб соломенной шляпе. Колеса, оглобли и борта повозки были расписаны. Она остановилась рядом с ними. Морщинистое лицо возницы было бесстрастно; на старике были широкие холщовые штаны и черный жилет, обнажавший на удивленье мускулистые руки. Он подошел к машине и спросил:

        – Это вы, дон Клеменца?

        – Дядюшка Пеппино, – с облегчением воскликнул Клеменца, – что тут, черт побери, происходит? Почему никто из моих людей не встретил и не предупредил меня?

        Морщинистое лицо дядюшки оставалось таким же каменнобесстрастным.

        – Можете ехать в свою Америку, – сказал он. – Они убили Тури Гильяно.

        У Майкла както странно закружилась голова. Внезапно потемнело в глазах. Он подумал о стариках родителях Гильяно, о Юстине, которая ждала его в Америке, об Аспану Пишотте и Стефане Андолини. О Гекторе Адонисе. Тури Гильяно был для них путеводной звездой, и невозможно было представить себе, что эта звезда погасла.

        – Ты уверен, что именно его? – резко спросил Клеменца. Старик пожал плечами.

        – У Гильяно был такой обычай: он оставлял лежать труп или чучело, чтобы выманить карабинеров, а потом открывал по ним огонь. Но прошло уже два часа, а ничего такого не случилось. Тело лежит в том дворе, где они убили его. Уже слетелись газетчики из Палермо и фотографируют всех и каждого, даже моего осла сняли. Так что хотите верьте, хотите нет.

        Майкл почувствовал приступ дурноты, но всетаки нашел в себе силы сказать:

        – Придется поехать и своими глазами посмотреть. Я должен убедиться сам.

        – Жив он или мертв, мы ему больше не помощники, – грубо обрезал его Клеменца. – Я везу тебя домой, Майк.

        – Нет, – мягко возразил Майкл. – Мы должны поехать туда. А что, если нас ждет Пишотта? Или Стефан Андолини? Чтобы сообщить нам, что делать дальше. Может, это вовсе и не он, я не верю, что это он. Не мог он умереть сейчас, перед самым отъездом. Сейчас, когда его Завещание в Америке в надежных руках.

        Клеменца вздохнул. Он видел, как тяжела для Майкла эта весть. Может, это и в самом деле не Гильяно, и, может, Пишотта ждет их. А это все нарочно подстроено, чтобы отвлечь внимание властей, если те напали на след Гильяно.

        Солнце теперь уже стояло высоко. Клеменца велел своим людям припарковать машины и следовать за ним. Вдвоем с Майклом они прошли до конца улицы, заполненной народом. Толпа сгрудилась у поворота на соседнюю улицу, запруженную военными машинами; путь толпе преграждал кордон карабинеров. Вдоль этой боковой улицы стояли дома, отделенные друг от друга дворами. Пристроившись с краю, Клеменца и Майкл стали следить за происходящим. Офицер карабинеров пропускал через кордон официальных лиц и журналистов, предварительно проверив их документы.

        – Можешь ты чтонибудь сделать, чтобы мы проскочили мимо этого офицера? – спросил Майкл.

        Клеменца взял его за локоть и вывел из толпы.

        Через час они были в одном из домиков на боковой улочке. У этого домика тоже был небольшой дворик, и его отделяли всего двадцать домов от того места, где толпился народ. Клеменца оставил Майкла здесь с четырьмя людьми, сам же с двумя другими отправился в город. Они отсутствовали около часа; Клеменца вернулся глубоко потрясенный.

        – Плохо дело, Майк, – сказал он. – Для опознания тела они везут сюда из Монтелепре мать Гильяно. Здесь сам полковник Лука, командующий отрядами специального назначения. И со всего мира, даже из Штатов, прибывает пресса. Не