если он ее не получит. Вся его жизнь мгновенно упростилась, сконцентрировалась в одной точке, все остальное было забыто. Во время своего добровольного изгнания он все время думал о Кей, хотя и понимал, что они никогда не смогут быть вместе. Ведь он убийца, мафиози, «сделавший кости». Но теперь и Кей исчезла из его сознания.
– Пойду в деревню, узнаю, кто она, – спешно проговорил Фабрицио. – Кто знает, может она свободнее, чем мы думаем. Существует лишь одно лекарство от града, и вы знаете, что я имею в виду.
Второй пастух опустил голову. Майкл не сказал ничего. Он пошел за пастухами, которые направились к ближайшей деревеньке.
Деревня была расположена вокруг обычной для этой местности площади с фонтаном. На этой площади было несколько лавок, винный магазин и маленький трактир с тремя стульями на крошечной веранде. Деревня казалась вымершей, и на дороге не было никого, кроме нескольких ребятишек и заблудшего осла.
Вышел хозяин трактира – низкорослый и жирный человечек, почти карлик, который с радостью поставил перед посетителями тарелку с горохом.
– Вы нездешние, – сказал он. – Поэтому осмелюсь вам кое что посоветовать. Попробуйте мое вино. Его сделали мои сыновья из выращенного мной винограда. Они смешивают его с апельсинами и лимонами. Это лучшее вино во всей Италии.
Они позволили ему принести кувшин вина, которое в действительности оказалось даже лучше, чем на словах: темно синее и крепкое, как водка.
– Ручаюсь, что ты знаешь всех местных девок, – сказал хозяину трактира Фабрицио. – По пути мы встретили нескольких красоток, и одна из них поразила градом нашего приятеля, – и он показал на Майкла.
Хозяин трактира с интересом взглянул на Майкла. Рассеченное шрамом лицо было явлением обычным и не заслуживало особого внимания. Но человек, пострадавший от града – дело другое.
– Советую прихватить с собой несколько бутылок, дружище, – сказал он. – Они помогут тебе заснуть.
– Ты не знаешь случайно девушки, у которой все волосы в кудряшках? – спросил Майкл. – У нее очень светлая кожа, очень большие и очень темные глаза. Есть в вашей деревне такая девушка?
– Нет, такой девушки я не знаю, – коротко ответил хозяин трактира и ушел с веранды.
Трое мужчин медленно пили вино и, осушив кувшин, хотели заказать еще, но хозяин трактира не появился. Фабрицио отправился на розыски. Вернувшись, он скривил лицо и сказал Майклу:
– Это, как я и думал, его дочь, и теперь он кипятит свою кровь, чтобы причинить нам зло. По моему, лучше всего немедленно отправиться в сторону Корлеоне.
Месяцы, проведенные Майклом на острове, не смогли заставить его привыкнуть к особой чувствительности сицилийцев в вопросах пола. Но обоим пастухам ситуация казалась совершенно естественной.
– Старый ублюдок сказал, что у него два сына, крупные и здоровые парни, – сказал Фабрицио. – Пошли поскорее.
Майкл окинул его холодным взглядом. До этого он был для этих пастухов типичным молодым американцем, тихим и спокойным. Правда, он скрывался в Сицилии – значит, совершил что то стоящее. Теперь они впервые увидели взгляд Корлеоне. Дон Томасино, который знал о Майкле больше, проявлял в своих отношениях с ним осторожность. Но у пастухов сложилось свое мнение о Майкле, не очень для него лестное… Холодный взгляд, суровое лицо и гнев, который исходил из него, как пар изо льда, положили конец их смеху и бесцеремонности.
Увидев, что отношение к нему изменилось, Майкл сказал:
– Приведите ко мне этого человека.
Они не колебались. Сняли с плеч свои люпары и вошли в темную прохладу трактира. Через несколько секунд они появились с хозяином трактира. Карлик не казался испуганным, но в его гневе была уже капелька осторожности.
Майкл откинулся на спинку стула и с минуту внимательно смотрел на приведенного человека. Потом тихо произнес:
– Я понимаю, что говоря о твоей дочери, оскорбил тебя. Прошу прощения, я нездешний и плохо знаю местные обычаи. Я не собирался оскорблять ни тебя, ни твою дочь.
Эти слова произвели впечатление на пастухов телохранителей. Голос Майкла никогда не звучал так в разговорах с ними. Он извинился, но в голосе слышались агрессивность и самоуважение. Хозяин трактира пожал плечами и, видя, что имеет дело не с каким то батраком, спросил:
– Кто ты такой и чего ты хочешь от моей дочери?
Майкл ответил без колебаний.
Крестный отец 